МЫ НЕ РАСКАЧИВАЛИ ЛОДКУ, МЫ ПРОСТО ПЛЫЛИ ПО ХОПРУ
— Наш байдарочный поход – не просто способ хорошо провести майские праздники. Ни для кого не секрет, что буквально в 15 километрах от тех мест, которые мы увидим, планируется разработка Еланского и Елкинского месторождений никеля. Чем это опасно?! Уничтожением заповедника, нарушением экосистемы региона, загрязнением почв и воздуха. Проще говоря, экологической катастрофой, рассказывал Контантин Рубахин, неофициальный лидер движения в защиту Хопра. Он ранним субботним утром стоял в проходе автобуса и, щурясь на солнце, вводил «экипаж» в курс дела.
Участники трехдневного байдарочного сплава по Хопру, которые только-только расселись по местам, слушали его с любопытством. Многие до этого автобусного разговора знали о нависшей проблеме только в общих чертах.
Защитников Хопра оказалось около 40 человек: активисты, экологи, заядлые туристы и журналисты. За автобусом с основной группой байдарочников ехал ПАЗик с инструкторами из туристического клуба «Корбита». Маршрут, разработанный организаторами, начинался с турбазы в Борисоглебске и заканчивался около деревни Алфёровка. Основная его часть проходила по территории Хоперского заповедника, созданного в 1935 году для охраны и защиты малочисленного вида выхухолей, который обитает только в этих местах.
Рубахин, отец которого родился в Алфёровке, считает эти места родными: «Если я хотя бы раз в год сюда не приезжаю, в моей жизни все начинает идти не так, как надо». Именно Костя занимался получением разрешения на сплав от Новохоперского заповедника: «Сейчас по Хопру ходить нельзя: конец апреля - начало мая - самое время разлива, рыба пошла на нерест. Тревожить ее и нарушать экосистему заповедника не рекомендуется. Но дирекция пошла нам навстречу и разрешила трехдневный сплав». Кстати, участникам тура не пришлось платить стандартный сбор, который установлен для туристов, сплавляющихся на территории заповедника (около 350 рублей с человека). Руководство решило сделать проход для активистов бесплатным.
Защитников Хопра оказалось около 40 человек: активисты, экологи, заядлые туристы и журналисты. За автобусом с основной группой байдарочников ехал ПАЗик с инструкторами из туристического клуба «Корбита». Маршрут, разработанный организаторами, начинался с турбазы в Борисоглебске и заканчивался около деревни Алфёровка. Основная его часть проходила по территории Хоперского заповедника, созданного в 1935 году для охраны и защиты малочисленного вида выхухолей, который обитает только в этих местах.
Рубахин, отец которого родился в Алфёровке, считает эти места родными: «Если я хотя бы раз в год сюда не приезжаю, в моей жизни все начинает идти не так, как надо». Именно Костя занимался получением разрешения на сплав от Новохоперского заповедника: «Сейчас по Хопру ходить нельзя: конец апреля - начало мая - самое время разлива, рыба пошла на нерест. Тревожить ее и нарушать экосистему заповедника не рекомендуется. Но дирекция пошла нам навстречу и разрешила трехдневный сплав». Кстати, участникам тура не пришлось платить стандартный сбор, который установлен для туристов, сплавляющихся на территории заповедника (около 350 рублей с человека). Руководство решило сделать проход для активистов бесплатным.
ЗАЩИТА ХОПРА - СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО
На турбазе под Борисоглебском байдарочников ждали местные активисты движения в защиту Хопра. Для Бобровых это движение стало прямо-таки семейным делом. Многодетная мама Валентина Боброва и ее муж все последнее время занимаются тем, что объясняют жителям Борисоглебска, как на тех может отразиться добыча никеля прямо под носом у горожан.
«Мы всегда гордились тем, что живем в Воронежской области. Рассказывали родственникам, что пусть это не самый богатый регион, зато мы дышим чистым воздухом и живем среди этой красоты, - показывает рукой в сторону бликующего на полуденном солнце Хопра Валентина Боброва. Она, по профессии хореограф и культпросветработник, в окружении троих очаровательных детей похожа на учительницу. Забранные волосы, нарядная блузка, решительный и добрый взгляд, зеленая лента, повязанная на руке. – И что же станет со всем этим после разработок? В какой экологии будут расти мои дети? Никто нас не надоумливал делать в Борисоглебске митинги и пикеты. Мы занялись этим сами. На последний наш митинг пришло 400 человек, а 13 мая планируем собрать 3000. Местные СМИ говорят о проблеме разработок лишь вскользь, не рассказывают людям, чем это для них опасно. Поэтому я решила сама делать газету «Зеленая лента». Придумала псевдоним – Преображенская (первое, что в голову пришло: символично все-таки) - и пишу теперь, как могу, о разработках. Я не журналист, но выхода не остается. Пока мы еще не успели сверстать нашу «Ленту», и я просто показываю всем папку с материалами. Там не только тексты о разработках, но и прошения, которые мы отсылаем в нашу администрацию. Надо ли говорить, что в ответ получаем только ухмылки и грубость? Недавно вот отправили прошение от Общества многодетных матерей Воронежа. Ждем, что ответят, - вздыхает она».
На турбазе под Борисоглебском байдарочников ждали местные активисты движения в защиту Хопра. Для Бобровых это движение стало прямо-таки семейным делом. Многодетная мама Валентина Боброва и ее муж все последнее время занимаются тем, что объясняют жителям Борисоглебска, как на тех может отразиться добыча никеля прямо под носом у горожан.
«Мы всегда гордились тем, что живем в Воронежской области. Рассказывали родственникам, что пусть это не самый богатый регион, зато мы дышим чистым воздухом и живем среди этой красоты, - показывает рукой в сторону бликующего на полуденном солнце Хопра Валентина Боброва. Она, по профессии хореограф и культпросветработник, в окружении троих очаровательных детей похожа на учительницу. Забранные волосы, нарядная блузка, решительный и добрый взгляд, зеленая лента, повязанная на руке. – И что же станет со всем этим после разработок? В какой экологии будут расти мои дети? Никто нас не надоумливал делать в Борисоглебске митинги и пикеты. Мы занялись этим сами. На последний наш митинг пришло 400 человек, а 13 мая планируем собрать 3000. Местные СМИ говорят о проблеме разработок лишь вскользь, не рассказывают людям, чем это для них опасно. Поэтому я решила сама делать газету «Зеленая лента». Придумала псевдоним – Преображенская (первое, что в голову пришло: символично все-таки) - и пишу теперь, как могу, о разработках. Я не журналист, но выхода не остается. Пока мы еще не успели сверстать нашу «Ленту», и я просто показываю всем папку с материалами. Там не только тексты о разработках, но и прошения, которые мы отсылаем в нашу администрацию. Надо ли говорить, что в ответ получаем только ухмылки и грубость? Недавно вот отправили прошение от Общества многодетных матерей Воронежа. Ждем, что ответят, - вздыхает она».
Пока около сорока пар рук собирали байдарки и упаковывали вещи в гермопакеты, Валентина обсуждала с Рубахиным подробности митинга 13 мая («Хочу позвать Чирикову, да вот только не знаю: согласится ли?») и раздавала участникам похода зеленые шелковые ленты. Кто-то крепил их на байдарки рядом с надписью «Сохраним Хопёр заповедный!», кто-то повязывал ленты на волосы и одежду.
«С Богом! – махала рукой Валентина вслед девятнадцати байдаркам, — Вы взялись за право дело! Было бы с кем оставить детей, я бы тоже поплыла».
БЫЛИ Б ДЕТИ – БУДУТ И ВНУКИ
Мы синхронно опускали весла в по-весеннему прохладную воду: чтобы байдарка не «петляла», плыла ровно и быстро. Хопёр, одна из самых чистых рек Европы по данным ЮНЕСКО, помогал нам течением. Оно, впрочем, было совсем не быстрым – во время разлива река становится половодной и медлительной. У обоих берегов из воды торчали только зеленеющие макушки деревьев, которые затопило приливом. Среди них мелькали рыбацкие домики – крошечные, тоже подтопленные. На некоторых окнах даже висели ситцевые занавески, а на сваях рядом с лачугами – закопчённые чайники и рыбацкие снасти.
Вот она, наша Венеция. Смотрите, а эти домики похожи на таиландские пейзажи. Такой красоты нигде не найдешь больше, - фотографируя берега Хопра и гадюк, которые, извиваясь, проплывали мимо нас, рассказывал Константин Рубахин. Он был «капитаном» в нашей байдарке – сидел сзади и задавал лодке направление. – 20 мая мы узнаем результаты конкурса между металлодобывающими компаниями, который, скорее всего, выиграет «Норникель» (прим. автора - на тот момент еще не было известно, что конкурс между компаниями по инициативе Минприроды правительство решило заменить на аукцион). А как только определится победитель, начнется разведывательное бурение. Нарушение цельности слоев почв может привести к чему угодно. Например, если не получится правильно откачивать и хранить «соленую воду», в которой много брома и йода, произойдёт осолонение почв. Останемся без чернозема. И не надо думать, что откачивать эту воду так просто: пару лет назад рядом с Алфёровкой при бурении добрались до этого слоя. Вода била фонтаном на шесть метров в высоту. У России сейчас нет проверенных и эффективных технологий, которые смогли бы сохранить окружающую среду. Поэтому мы и хотим добиться моратория на разработку никелевых месторождений на 30 лет. Знаю, что задачка не из простых. Но к тому времени, может быть, нужные технологии уже будут разработаны и протестированы. А начинать добычу сейчас – это, простите, пакостить себе на голову. Слышали анекдот про рабочего на заводе по добыче урана? Ему говорят: «Зачем тебе нужна эта работа? У тебя же детей не будет!», а он отвечает: «Детей не будет, зато будет, на что внуков растить». Похожая ситуация, да?
СОТРУДНИКАМ ЗАПОВЕДНИКА ТЕРЯТЬ НЕЧЕГО
В деревню Варварино мы приплыли только к обеду следующего дня. Небо к тому времени потемнело, начался короткий и шумный весенний ливень. Мы едва успели спрятаться от него под козырьком настоящего деревянного русского дома с облупленными ставнями. В Варварино живут около ста человек, восемьдесят из них – работники заповедника. Начальник охраны Александр Мамай, который встретил нас еще на воде, показал нам дорогу к музею. Он и еще несколько сотрудников патрулируют Хопёр в зоне заповедника на моторной лодке: проверяют порядок, отлавливают браконьеров, следят за разливом реки.
По дороге в музей, который находится в самой деревне, мы встретили аборигена в камуфляжном костюме и высоких резиновых сапогах. Прохожий увидел зеленые ленты и улыбнулся: «Вместе спасем Хопёр!»
Владимир Давыденко, старший научный сотрудник заповедника, перед началом нашего разговора сразу уточнил: «Я говорю сейчас от своего имени. Так и запишите. Потому что от имени заповедника нам говорить не разрешают».
БЫЛИ Б ДЕТИ – БУДУТ И ВНУКИ
Мы синхронно опускали весла в по-весеннему прохладную воду: чтобы байдарка не «петляла», плыла ровно и быстро. Хопёр, одна из самых чистых рек Европы по данным ЮНЕСКО, помогал нам течением. Оно, впрочем, было совсем не быстрым – во время разлива река становится половодной и медлительной. У обоих берегов из воды торчали только зеленеющие макушки деревьев, которые затопило приливом. Среди них мелькали рыбацкие домики – крошечные, тоже подтопленные. На некоторых окнах даже висели ситцевые занавески, а на сваях рядом с лачугами – закопчённые чайники и рыбацкие снасти.
Вот она, наша Венеция. Смотрите, а эти домики похожи на таиландские пейзажи. Такой красоты нигде не найдешь больше, - фотографируя берега Хопра и гадюк, которые, извиваясь, проплывали мимо нас, рассказывал Константин Рубахин. Он был «капитаном» в нашей байдарке – сидел сзади и задавал лодке направление. – 20 мая мы узнаем результаты конкурса между металлодобывающими компаниями, который, скорее всего, выиграет «Норникель» (прим. автора - на тот момент еще не было известно, что конкурс между компаниями по инициативе Минприроды правительство решило заменить на аукцион). А как только определится победитель, начнется разведывательное бурение. Нарушение цельности слоев почв может привести к чему угодно. Например, если не получится правильно откачивать и хранить «соленую воду», в которой много брома и йода, произойдёт осолонение почв. Останемся без чернозема. И не надо думать, что откачивать эту воду так просто: пару лет назад рядом с Алфёровкой при бурении добрались до этого слоя. Вода била фонтаном на шесть метров в высоту. У России сейчас нет проверенных и эффективных технологий, которые смогли бы сохранить окружающую среду. Поэтому мы и хотим добиться моратория на разработку никелевых месторождений на 30 лет. Знаю, что задачка не из простых. Но к тому времени, может быть, нужные технологии уже будут разработаны и протестированы. А начинать добычу сейчас – это, простите, пакостить себе на голову. Слышали анекдот про рабочего на заводе по добыче урана? Ему говорят: «Зачем тебе нужна эта работа? У тебя же детей не будет!», а он отвечает: «Детей не будет, зато будет, на что внуков растить». Похожая ситуация, да?
СОТРУДНИКАМ ЗАПОВЕДНИКА ТЕРЯТЬ НЕЧЕГО
В деревню Варварино мы приплыли только к обеду следующего дня. Небо к тому времени потемнело, начался короткий и шумный весенний ливень. Мы едва успели спрятаться от него под козырьком настоящего деревянного русского дома с облупленными ставнями. В Варварино живут около ста человек, восемьдесят из них – работники заповедника. Начальник охраны Александр Мамай, который встретил нас еще на воде, показал нам дорогу к музею. Он и еще несколько сотрудников патрулируют Хопёр в зоне заповедника на моторной лодке: проверяют порядок, отлавливают браконьеров, следят за разливом реки.
По дороге в музей, который находится в самой деревне, мы встретили аборигена в камуфляжном костюме и высоких резиновых сапогах. Прохожий увидел зеленые ленты и улыбнулся: «Вместе спасем Хопёр!»
Владимир Давыденко, старший научный сотрудник заповедника, перед началом нашего разговора сразу уточнил: «Я говорю сейчас от своего имени. Так и запишите. Потому что от имени заповедника нам говорить не разрешают».
Три года назад в заповеднике сменилось руководство. Нынешняя дирекция разработку месторождений поддерживает и не считает, что она сможет губительно повлиять на экологию заповедника. Дескать, на полигоне, который находится не так далеко от заповедной территории, проводятся же взрывы, а изменений никаких пока не замечено.
«Нас запугивают, только чего нам еще бояться? - вздыхает Владимир Давыденко. – Все самое страшное, что может случиться, произойдет, если начнут добывать никель. Важно понимать, - акцентирует он, - что мы хотим сохранить заповедник не ради цветочков, которые могут быть уничтожены, не ради праздного созерцания их. И даже не ради выхухолей, которые обитают только у нас и не размножаются в неволе. А для самих людей. Главное - сохранить нашу среду обитания, а заповедники – единственный способ это сделать, сохранить естественные природные процессы».
Владимир Давыденко утверждает, что терять сотрудникам заповедника нечего. Поэтому они всегда готовы поддержать движение в защиту Хопра.
«ХОПЁР ПРОТИВ НИКЕЛЯ!»
До конечного пункта нашего сплава - деревни Алфёровка - мы добрались только к вечеру, проплыв в общей сложности около 55 километров. Алфёровка стоит на высоком берегу Хопра. С него открывается вид на реку, от которого захватывает дух. Русло Хопра в этом месте делает крутой поворот: не смотря на половодье, вода у берега очень быстро подхватывает коряги и бревна и несет их вниз по течению. Алфёровка еще меньше и глуше, чем Варварино, но люди там добрые и по-деревенски простые. А у улыбающейся продавщицы из местного продуктового магазина «Алфёровка» даже бейдж висит на форме.
Мы зашли в гости к Наталье Емельяновне, тете Константина Рубахина. За душистым чаем с мятой и медом она спросила с гордостью: «Красиво тут у нас?», а потом, видно, вспомнила про «происки» «Норникеля» и погрустнела: «Уничтожат все». Наталья Емельяновна живет в Старом Осколе, приезжает в Алфёровку только на весну и лето. Здесь жили ее родители, тут родилась она сама. «Я уж не говорю при Косте, - оглядывается Наталья Емельяновна, - но слабо мне верится, что наш Хопер можно спасти. Обидно за родную землю. Надеяться только остается, что люди поймут, чем все это может закончиться, и сумеют остальным доказать».
«Нас запугивают, только чего нам еще бояться? - вздыхает Владимир Давыденко. – Все самое страшное, что может случиться, произойдет, если начнут добывать никель. Важно понимать, - акцентирует он, - что мы хотим сохранить заповедник не ради цветочков, которые могут быть уничтожены, не ради праздного созерцания их. И даже не ради выхухолей, которые обитают только у нас и не размножаются в неволе. А для самих людей. Главное - сохранить нашу среду обитания, а заповедники – единственный способ это сделать, сохранить естественные природные процессы».
Владимир Давыденко утверждает, что терять сотрудникам заповедника нечего. Поэтому они всегда готовы поддержать движение в защиту Хопра.
«ХОПЁР ПРОТИВ НИКЕЛЯ!»
До конечного пункта нашего сплава - деревни Алфёровка - мы добрались только к вечеру, проплыв в общей сложности около 55 километров. Алфёровка стоит на высоком берегу Хопра. С него открывается вид на реку, от которого захватывает дух. Русло Хопра в этом месте делает крутой поворот: не смотря на половодье, вода у берега очень быстро подхватывает коряги и бревна и несет их вниз по течению. Алфёровка еще меньше и глуше, чем Варварино, но люди там добрые и по-деревенски простые. А у улыбающейся продавщицы из местного продуктового магазина «Алфёровка» даже бейдж висит на форме.
Мы зашли в гости к Наталье Емельяновне, тете Константина Рубахина. За душистым чаем с мятой и медом она спросила с гордостью: «Красиво тут у нас?», а потом, видно, вспомнила про «происки» «Норникеля» и погрустнела: «Уничтожат все». Наталья Емельяновна живет в Старом Осколе, приезжает в Алфёровку только на весну и лето. Здесь жили ее родители, тут родилась она сама. «Я уж не говорю при Косте, - оглядывается Наталья Емельяновна, - но слабо мне верится, что наш Хопер можно спасти. Обидно за родную землю. Надеяться только остается, что люди поймут, чем все это может закончиться, и сумеют остальным доказать».
…Рядом с готовым отвезти нас обратно в Воронеж автобусом мы встретили Татьяну и Светлану. Девушки специально приехали из Новохоперска, чтобы обсудить с активистами свои действия в городе.
«Вы только не пишите наши имена, - попросили они. Измените, придумайте какие угодно другие. Нам-то самим терять нечего: мы занимаемся домашней работой. Но вот мужьям точно достанется, если узнают. В Новохопёрске уже одной учительнице сделали выговор за то, что она собирала подписи в защиту от разработок. Выгнать-то не выгнали, но припугнули, у нас теперь все боятся. Так что мы почти подпольно занимаемся этим движением. Ходим, зеленые ленты раздаем. А если сотрудники полиции спрашивают, что они значат, рассказываем, что весеннее настроение людям несем. Они улыбаются – понимают. Но ничего не говорят пока. У нас даже на заборе на выезде из города кто-то написал: «Хопёр против никеля!», так что люди знают о разработках и, конечно настроены против них. Собираемся вот со всей страной выйти 15 мая на митинг. Но этого мало: нужно другие регионы и города подключать. Вот в Волгоградской области никто и не чешется даже. А ведь и их экологию затронет, если до разработок дойдет. Нужно говорить об этом вслух».
«МЫ «СВЕТИМ» КРАСОТУ»
На обратном пути разговорились с Алексеем Воронковым, координатором организации «Вантит» и сопредседателем Общественного городского экологического совета, а заодно и одним из организаторов байдарочного сплава.
«Вы только не пишите наши имена, - попросили они. Измените, придумайте какие угодно другие. Нам-то самим терять нечего: мы занимаемся домашней работой. Но вот мужьям точно достанется, если узнают. В Новохопёрске уже одной учительнице сделали выговор за то, что она собирала подписи в защиту от разработок. Выгнать-то не выгнали, но припугнули, у нас теперь все боятся. Так что мы почти подпольно занимаемся этим движением. Ходим, зеленые ленты раздаем. А если сотрудники полиции спрашивают, что они значат, рассказываем, что весеннее настроение людям несем. Они улыбаются – понимают. Но ничего не говорят пока. У нас даже на заборе на выезде из города кто-то написал: «Хопёр против никеля!», так что люди знают о разработках и, конечно настроены против них. Собираемся вот со всей страной выйти 15 мая на митинг. Но этого мало: нужно другие регионы и города подключать. Вот в Волгоградской области никто и не чешется даже. А ведь и их экологию затронет, если до разработок дойдет. Нужно говорить об этом вслух».
«МЫ «СВЕТИМ» КРАСОТУ»
На обратном пути разговорились с Алексеем Воронковым, координатором организации «Вантит» и сопредседателем Общественного городского экологического совета, а заодно и одним из организаторов байдарочного сплава.
— На митинг в защиту Хопра 15 мая пойдете?
— Мы не политическая организация, мы экологи. Добиваемся отмены разработок своими методами: «светим» красоту, которая есть в нашем регионе, доказываем людям, что ее нужно беречь. Областное управление экологии, например, нам очень помогло в этот раз: частично компенсировало проезд, договорилось о том, что заповедник предоставит нашей байдарочной группе бесплатный проход по заповедной зоне. В сплаве принял участие и председатель Общественного городского экологического совета Олег Малышев с тремя детьми. Скоро хотим сделать похожую акцию. Проехать 250 километров на велосипедах по этим местам Воронежской области
Не знаю, смогу ли так долго «гнать велосипед». Но думаю, что многие сегодняшние сплавщики еще вернутся к тебе, Хопёр. Не дадут пропасть твоей красоте.
Анна Алферова,
фото автора
Анна Алферова,
фото автора
